Нет необходимости добавлять ещё и наше неудовольствие к общей лавине оскорблённых голосов против того, кто нападает на карельский язык, распространяя о нем своё негативное мнение, основанное на ложных фактах. К подобным нападкам мы уже давно привыкли, особенно в самом начале, когда наша группа была создана. Удивительно, что ещё и сейчас находятся люди, которые, раздувая имеющиеся, но преодолимые проблемы с языком, утверждают, что у него нет будущего. Такие комментарии мы встречаем часто. И конечно, мнение других людей, не совпадающее с нашим, нас возмущает. Но запугивать других прокуратурой и уголовным кодексом — это значит уподобиться тем троллям, которые обижаются на наши идеи и планы и угрожают тем же самым и нам.

Мы привыкли больше обращать внимание на дела, а не на слова. А как быть, когда своими молчаливыми действиями, без кривляния и криков, люди не только оскорбляют карельский язык и карелов, но и способствуют его исчезновению? Почему нет такой же большой волны осуждения, когда вообще не выделяют денег для обучения педагогов карельскому языку в университете, когда сократили учителей карельского языка в педагогическом колледже, когда, несмотря на огромный конкурс в университет на специальность филолога со знанием карельского языка, бюджет на обучение наоборот сокращают, когда в школах есть только 1 час в неделю на карельский язык, что является профанацией его изучения? Почему нет такого же дружного осуждения того, что на газету на карельском языке обещают выделять меньше денег в следующем году, что приведёт к ещё большему сокращению её тиража, объёма и качества? Почему телевидение на карельском языке можно увидеть только в течение нескольких минут рано утром, когда у большинства время занято работой? Почему «оптимизируют» школы в традиционных карельских сёлах, что приводит к переселению их жителей в посёлки и города, где уже невозможно сохранить практику общения на карельском языке? Почему, наконец, чиновники и депутаты от одного Съезда карелов к другому обещают помочь карельскому языку с получением государственного статуса, но не только ничего не делают для этого, но и наоборот препятствуют обсуждению поправок к Конституции Карелии, которые они сами когда-то призывали им присылать? Разве не обидно карельскому народу, что только он не имеет у себя в республике государственного статуса для родного языка, в то время, когда все остальные «равные» национальные республики имеют такой статус? А чем карелы хуже других?

Но вот почему-то никаких громких заявлений и осуждений здесь мы не слышим. В очередной раз до следующего Съезда карелов никто не упомянет об игнорировании депутатами резолюции предыдущего Съезда. К тому же, из комментариев людей, возмущающихся низкопробной телепередачей, становятся известными некоторые детали прошедшего Съезда, некие запреты обсуждения отдельных тем. Но это тоже никого не оскорбило и не возмутило на Съезде. Все промолчали. Так может быть не стоило рекламировать широко в интернете передачу, о которой почти никто не слышал до этого и не узнал бы никогда? Может быть лучше взять и обидеться на то, как к карельскому языку относятся люди, от которых зависит выделение денег на его изучение в школах, университетах и на издание СМИ на карельском языке.